Сегодня правительства могут отследить наши действия

Пандемия COVID-19 дала толчок невиданному раньше научному сотрудничеству. Только в «Испытаниях солидарности», цель которых – найти лекарство от коронавируса, участвуют несколько десятков стран. Каково будущее «свободного обмена идеями» и каковы его оборотные стороны? На эти вопросы нашим коллегами из ЮНЕСКО ответил израильский  историк, автор бестеллера «Sapiens: Краткая история человечества» Юваль Ной Харари, сообщает ООН. 

На Ваш взгляд, каким будет научное и информационное сотрудничество после пандемии? К примеру, ЮНЕСКО была учреждена после Второй мировой войны с целью укрепления сотрудничества в научно-интеллектуальной сфере посредством свободного обмена идеями. Может ли нынешний кризис стимулировать «свободный обмен идеями» и сотрудничество?

Способность к эффективному сотрудничеству — наше главное преимущество перед вирусом. Вирус в Китае и вирус в США не могут обменяться советами о том, как лучше заразить человека. Однако Китай очень даже может поделиться с США ценными знаниями о коронавирусе и способах борьбы с ним. Более того, он может направить в США своих экспертов и оборудование и оказать помощь напрямую, а США, в свою очередь, могут оказывать аналогичную поддержку другим странам. Вирусы на это не способны.
Обмен информацией представляет собой, пожалуй, самую важную форму сотрудничества, ибо без точных достоверных данных сделать ничего нельзя. Нельзя найти лекарство, разработать вакцину. Нельзя даже эффективно защитить население, ведь если нет четкого понимания механизмов передачи вируса, как узнать, какие карантинные мероприятия необходимы?

В последние годы авторитарные режимы и политики-популисты стремились не только препятствовать свободному потоку информации, но и подорвать доверие к науке. Некоторые политики причисляли ученых к коррумпированной элите, далекой от народа. Они призывали своих последователей не верить заявлениям ученых об изменении климата и даже вакцинации. Сегодня, однако, уже ни у кого не должно оставаться сомнений в опасности подобной популистской риторики. В периоды кризисов крайне важно, чтобы информация распространялась беспрепятственно, а люди доверяли ученым, а не политикам-демагогам.
К счастью, в нынешней ситуации большинство людей прислушивается именно к ученым. Католическая церковь просит прихожан не ходить в церковь. В Израиле закрылись синагоги. В Исламской Республике Иран наказывают за посещение мечетей. И все это — потому что ученые произвели подсчеты и рекомендовали закрыть места отправления культа.
Я очень надеюсь, что люди будут помнить о важности научно обоснованной информации и после пандемии. Если мы хотим иметь возможность получать достоверную информацию в кризисные периоды, следует инвестировать в эту область и в обычное время. Научные данные не падают с небес и не рождаются из ниоткуда в головах гениев. Их наличие напрямую зависит от наличия независимых учреждений — университетов, больниц, средств массовой информации. Учреждений, которые не только занимаются поиском истины, но и могут свободно делиться этой истиной с людьми, не боясь преследований со стороны авторитарной власти. На формирование таких институтов уходят годы, но оно того стоит. Общество, которое предоставляет своим гражданам достоверную научную информацию и опирается на сильные независимые институты, способно бороться с эпидемией гораздо эффективнее, чем жестокая диктатура, вынужденная неусыпно контролировать невежественное население.

Например, как добиться того, чтобы миллионы человек каждый день регулярно мыли руки с мылом? Можно поставить полицейского или установить камеру наблюдения во все туалеты и штрафовать каждого, кто этого не сделает. Или же можно еще в школе рассказывать детям о вирусах и бактериях, объяснять, что мыло уничтожает патогенные организмы, и доверять населению в том, что оно сделает правильные выводы. Какой способ, по-вашему, более эффективен?

Насколько важно сотрудничество между странами для распространения достоверной информации?

Страны должны делиться информацией не только по сугубо медицинским вопросам, но и по многим другим, включая влияние эпидемии на экономику и психологическое состояние граждан. Допустим, в стране Х обсуждается то, какие следует ввести карантинные меры. При этом важно учитывать как скорость распространения заболевания, так и возможные экономические и психологические последствия изоляции населения. Другие страны, столкнувшиеся с этой проблемой раньше, уже опробовали различные подходы к ее решению. И вместо того, чтобы строить предположения на пустом месте и повторять чужие ошибки, страна Х может проанализировать реальные последствия политики, проводимой в Китае, Южной Корее, Швеции, Италии и Соединенном Королевстве, и, опираясь на их опыт, попытаться принять оптимальное решение. Однако такая практика будет эффективна лишь в том случае, если все страны будут честно сообщать не только обо всех выявленных случаях и летальных исходах, но и о том, как карантин отразился на экономике и психическом здоровье населения.

Развитие искусственного интеллекта и потребность в новых технологиях позволяют вступить в игру частным компаниям. Возможно ли еще в таких условиях разработать единые этические принципы в сфере ИИ и обеспечить международное сотрудничество?

Вовлечение частных компаний лишь повышает важность международного сотрудничества и разработки единых этических принципов. Учитывая, что некоторыми частными компаниями движет не столько солидарность, сколько стремление получить прибыть, их деятельность следует строго регламентировать. Даже некоммерческие организации не подотчетны гражданам напрямую. Нельзя допускать сосредоточения власти в их руках — это может быть опасно.

Особенно это касается технологий наблюдения. Сегодня весь мир переживает настоящий бум новых систем слежения, которые создаются как государственными, так и частными предприятиями. Текущий кризис может стать в этом отношении переломным моментом. Во-первых, потому что может произойти узаконивание и нормализация использования систем массового наблюдения в странах, где до сих пор это считалось неприемлемым. Во-вторых, -что еще более важно, — потому что он может стать толчком к переходу от наблюдения наружного к наблюдению внутреннему, «подкожному».
Если раньше правительства и корпорации вели наблюдение, главным образом, за нашими действиями, отслеживая наши передвижения и контакты, то сегодня их больше интересует то, что происходит внутри нас, буквально под кожей: состояние нашего здоровья, температура тела, кровяное давление. Эти биометрические данные позволяют правительствам и корпорациям получить о нас гораздо больше информации, чем раньше.

Можете привести примеры этических принципов, которые могли бы лечь в основу использования систем наблюдения?

В идеале использование систем наблюдения должно осуществляться не частными компаниями или службами безопасности, а особым органом системы здравоохранения, и с единственной целью предотвращения эпидемий, а не в коммерческих или политических интересах. Меня очень беспокоит, когда люди начинают сравнивать пандемию COVID-19 с войной и призывать службы безопасности взять ситуацию под свой контроль. Это не война, а эпидемиологический кризис. Нам нужно не убивать врагов, а лечить людей. Слово «война» вызывает в воображении образ солдата с винтовкой. Мы же должны скорее представлять себе медсестру, меняющую постельное белье на больничной койке. Солдаты и медсестры мыслят совершенно по-разному. Если вы хотите, чтобы кто-то взял дело в свои руки, так пусть это будут не солдаты, а медсестры.

Орган здравоохранения, ведущий наблюдение, должен собирать минимальное количество данных, необходимых исключительно для профилактики эпидемий, и не передавать эту информацию каким бы то ни было другим государственным органам, особенно полиции. Не должен он передавать ее и частным компаниям. Он обязан гарантировать, что личные данные людей никогда не будут использоваться им во вред или в манипулятивных целях. Например, человек не должен потерять из-за этого работу или страховку.

Возможно, эти данные могли бы использоваться в научных исследованиях, но только в том случае, если человечество сможет свободно пользоваться результатами этих исследований и если любая косвенная прибыль от этих данных будет идти на совершенствование системы здравоохранения.
Другой важный момент: если использование личных данных собирающим их органом должно быть строго ограничено, то самим гражданам следует предоставить возможность распоряжаться ими максимально свободно. В частности, у них должно быть право доступа к касающейся их информации и право ее использования в собственных целях.
Наконец, поскольку с большой вероятностью такие системы наблюдения, в случае их внедрения, будут национальными, для действительно эффективного предотвращения эпидемий необходимо обеспечить сотрудничество органов здравоохранения разных стран друг с другом. Государственные границы — не преграда для патогенных организмов, и потому чрезвычайно сложно остановить эпидемию, не проанализировав данные из разных стран. И если осуществляющие наблюдение за населением органы будут независимыми, если ими не будут двигать политические или экономические интересы, то сотрудничать в мировом масштабе им будет значительно проще.
   НАШ ГРАД